К концу февраля 1980 года 40-я армия уже два месяца находилась на территории Афганистана и контролировала все крупные города, девять основных аэродромов, более 20 провинциальных центров. Большинство военнослужащих считало пребывание в Афганистане временным и рассчитывало на скорое возвращение домой. 21–23 февраля 1980 года на улицы Кабула вышло более чем 400 тысяч протестующих под лозунгами «Долой Москву!», «Уходите домой!».
Тогда афганское руководство обратилось за помощью к советскому командованию, которому пришлось вводить комендантский час и направить в город свыше 2 тыс. человек и более 230 единиц бронетехники. В конце концов правительственные войска применили оружие, и выступления были подавлены. Но они со всей ясностью показали, что симпатии многих афганцев на стороне оппозиции. Не на шутку испугавшееся правительство Бабрака Кармаля усилило давление на Москву, и в конце февраля 40-й армии был отдан приказ: начать совместно с армией ДРА активные действия по разгрому отрядов вооруженной оппозиции. Было принято решение нанести мощный совместный удар по наиболее крупной и активной группировке мятежников в провинции Кунар. Эта первая крупномасштабная операция советско-афганских войск стала своеобразным Рубиконом в девятилетней войне, а ее итоги заставили более трезво взглянуть на обстановку.
Провинция Кунар и долина одноименной реки, как и известное Панджшерское ущелье, стали своеобразной «дельтой Меконга» афганской войны. Там вооруженное сопротивление лавинообразно нарастало в течение всей войны, постоянно требуя вливания новых сил и средств.
К февралю 1980 года пограничная с Пакистаном провинция Кунар фактически целиком находилась под контролем оппозиции. Генеральный штаб ДРА считал, что моджахеды намерены в ближайшее время полностью овладеть провинцией, чтобы создать плацдарм для крупномасштабного наступления на Кабул. В кунарской группировке насчитывалось около 3 тыс бойцов, из них больше половины находилось в 15 км северо-восточнее Асадабада, административного центра провинции Кунар. Командовали мятежниками Асил-Хан и бывший командир 30-го горно-пехотного полка Рауф, перешедший на сторону оппозиции. Около 500 человек под командованием бывшего начальника штаба 30 гпп Баки составляли гарнизон города Асмара (в 40 км северо-восточнее Асадабада) и около 600 бойцов скрывались в ущелье Печдара (северо-западнее Асадабада).
Наиболее сильной и хорошо подготовленной была группировка Исламской партии Афганистана Асил-Хана в ущелье Шигал. Моджахеды прошли обучение в местном учебном центре под руководством офицеров бывшей королевской армии. При поддержке отрядов Рауфа она составляла основную силу, которая контролировала большую часть территории провинции и своей ближайшей целью ставила овладение Асадабадом. Из Пакистана для мятежников шли оружие, боеприпасы, снаряжение, осуществлялась заброска диверсионных групп.
Район предстоящих боевых действий около 7 месяцев готовился к обороне. Женщин и детей эвакуировали. Вдоль дороги Асадабад–Асмар, по обеим ее сторонам, оборудовали 17 опорных пунктов, и на всем ее протяжении сооружали каменные завалы, копали рвы, у препятствий готовили позиции для стрелков и пулеметчиков.
Территория, которую контролировали мятежники, находилась всего в 10–12 км северо-восточнее Асадабада. Моджахеды были «расквартированы» по кишлакам, где их принимали с хлебом-солью. На опорных пунктах и господствующих высотах у них были свои наблюдатели, сообщавшие обо всех передвижениях на дорогах. Правительственные же войска — части 9-й горно-пехотной дивизии — удерживали только Асадабад. По численности советско-афганские войска уступали мятежникам, но имели абсолютное превосходство в авиации, бронетехнике и огневой мощи. Это позволяло нанести мощный удар по главной группировке мятежников.
Руководил Кунарской операцией заместитель начальника оперативной группы Министерства обороны в Афганистане, заместитель начальника Главного управления боевой подготовки сухопутных войск генерал-полковник Виктор Меримский, который уже приобрел афганский опыт в августе-сентябре 1979 года. Он, безусловно, принадлежал к группе так называемых «советских ястребов» вместе с маршалом Сергеем Соколовым, заместителем НГШ генералом армии Сергеем Ахромеевым, командующим ТуркВО генерал-полковником Юрием Максимовым. Отвечая за боевую подготовку войск, Меримский немало сделал для перехода 40-й армии из мирного положения в боевое. Однако по воспоминаниям Александра Лебедя, бывшего в то время комбатом в 345-м гв.ОПДП, солдаты и офицеры ОКСВА окрестили Меримского «седая смерть». Именно Кунарская операция обнажила пропасть в подготовке войск: фактической и необходимой…
По замыслу операции предусматривалось нанести одновременный удар по отрядам моджахедов в ущелье Шегал силами двух батальонов — с фронта и тактическим воздушным десантом — с тыла. 69-й горно-пехотный полк должен был сковать силы мятежников в ущелье Печдара и не допустить их соединения с главной группировкой, затем, наступая вдоль реки Кунар, разгромить гарнизон в городе Асмар, перевалочные базы Дангам, Варикар и девять караванных путей.
Основную задачу огневого поражения противника должна была выполнить авиация. Поддержку батальонов с воздуха планировалось непрерывно осуществлять с помощью вертолетов, смену которых следовало производить в воздухе над полем боя. В каждый батальон был выделен авианаводчик.
В голове колонны должен был двигаться 2-й мотострелковый батальон 180-го мотострелкового полка во главе с командиром полка подполковником Тулкуном Касымовым. За ним следовал 3-й парашютно-десантный батальон 350-го полка, им командовал заместитель командира полка майор Николай Михайловский, замыкал колонну пехотный батальон 66-го пехотного полка 11-й пехотной дивизии. А 69-й горно-пехотный полк, дислоцировавшийся в Асадабаде, на исходный рубеж выдвигался самостоятельно.
Особое внимание было уделено подготовке тактического воздушного десанта из 3-го парашютно-десантного батальона 317 гв.пдп под командованием майора Василия Кустрьо. Десант намечалось высадить на две площадки на высоте 1590 метров в районе расположения противника в 15 км от предполагаемой линии «фронта». Его возглавил начальник штаба 103-й гвардейской вдд полковник Николай Петряков. Начать операцию планировалось 29 февраля…
Но советское командование недооценило силы противника. В этом отношении очень характерно высказывание о моджахедах главного военного советника генерал-полковника Салтана Магометова: «…а что могут эти мужики в широких штанах против такой силы?» Ответ на этот вопрос вскоре был получен в Кунаре…
Во-первых, разведку местности удалось произвести только с воздуха, что не дало точной картины расположения противника, и самое главное, не было информации о заграждениях мятежников. Во-вторых, личный состав советских войск, в первую очередь десантники 103 гв. вдд, готовился к боевым действиям на западном равнинном театре военных действий. Времени на подготовку к операции было отведено всего двое суток. Привлекаемый к операции батальон до получения боевой задачи выполнял преимущественно охранные функции в центре столицы. Практических занятий в горах по тактической подготовке, управлению подразделениями в бою, взаимодействию, огневой подготовке в горных условиях с ним не проводилось. Накануне десантирования батальон вывезли на автомобилях в район горы Ходжа-Бурга, севернее аэродрома, чтобы потренироваться на местности. Бойцы батальона смогли подняться лишь до середины горы, обозначить боевые порядки, как уже наступили сумерки. Пришлось спуститься вниз. Ценой такого решения стали десятки жизней.
Утром 29 февраля 1980 года 2/180 мсп, начав движение от восточной окраины Асадабада, с боем овладел кишлаком Шинкорак. Продвигаясь дальше, мотострелки увязли в незнакомой им горной местности, в минных ловушках и засадах противника. Вскоре весь личный состав батальона, кроме охранения, был занят сооружением перехода через огромный ров шириной 5–7 метров и глубиной 2–3 метра с завалами из камней. Этот ров пересекал единственную дорогу.
К этому моменту 40 самолетов и 12 вертолетов нанесли авиаудары по разведанным целям и предполагаемым местам расположения мятежников, в том числе по высоте 1590. Душманы мелкими группами рассыпались в укрытия, сумели подняться выше в горы и стали готовиться к бою.
28 вертолетов высадили 300 десантников 3/317 гв. ПДП, усиленного саперной ротой и разведвзводом, практически в центре района расположения восставшего горно-пехотного полка… На площадке приземления был туман, и вертушки сразу не смогли сесть на ограниченную площадку, поэтому десантирование осуществлялось из положения зависания вертолетов.
С ходу подразделения произвели сбор и стремительно начали спускаться в сторону Шигала. Но вместо того чтобы удерживать господствующие над районом боевых действий высоты, подразделения без тылового охранения по водоразделу продолжали спуск к подножию гор. Десантникам во фланг и в тыл вышли группы моджахедов по 15–20 человек. По мере продвижения десанта душманы отходили, оставляя в укрытиях группы по 3–5 человек на прежних рубежах, которые открывали огонь с тыла и создавали видимость окружения. Некоторым из моджахедов удалось проникнуть даже в советские боевые порядки благодаря образовавшимся промежуткам, а две их небольшие группы оказались в тылу 9-й парашютно-десантной роты. Это вызвало замешательство среди офицеров. Воспользовавшись неразберихой, мятежники атаковали 2-й взвод, и им удалось блокировать его.
Завязался бой в горах. Причем контакт с противником происходил на расстоянии броска гранаты. В первую очередь моджахеды выводили из строя советских офицеров и связистов. Связь с командиром роты прервалась, и взвод остался один на один с моджахедами. Десантники без всякой поддержки оказались в огневом кольце. И тут проявил героизм помощник командира саперного взвода старший сержант Николай Чепик. Ранненый в обе ноги, превозмогая боль, он отстреливался, не подпуская к себе моджахедов, которые решили взять его живым. Но Николай Чепик привязал мину направленного действия к дереву и подорвал приблизившихся к нему мятежников и себя вместе с ними.
На другом фланге заместитель командира разведроты 317 гв. ПДП старший сержант Александр Мироненко вместе с тремя разведчиками оказался отрезанным от своих. Из-за отсутствия радиосвязи он был вынужден ракетой обозначить свое местонахождение. Его товарищи погибли, сам он получил тяжелое ранение. Тогда Мироненко подорвал гранатой себя и подбиравшихся к нему душманов.
И Николай Чепик, и Александр Мироненко, одному из них было 20 лет, другому — 21, погибли. За проявленный героизм оба были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.
За непростительную ошибку — недооценку боевых возможностей противника и местности при планировании операции — пришлось заплатить 37 жизнями молодых, здоровых парней, а 26 десантников получили ранения.
Они по-прежнему оставались один на один с численно превосходящим их противником. И несмотря на тяжелые потери, десантники продолжали выполнять поставленную перед ними задачу, вступали в рукопашный бой, когда не хватало патронов, упорно продвигались вниз, вынося с собой раненых и тела убитых.
Генерал-полковник Меримский, учитывая, что 2 мсб 180 мсп уже преодолел 12 завалов и 5 глубоких и широких рвов, посчитал возможным направить в помощь десанту 3-й батальон 350 пдп и одну мотострелковую роту. И тогда душманы отступили. Они оставили занятые позиции и отошли в ущелье Шигал. Лишь к вечеру 29 февраля десант смог соединиться с основными силами…
На следующий день объединенная группировка продолжила наступление на город Асмар. Солдаты вынуждены были вручную разбирать завалы и осыпи из камней. Когда разведывательная рота мотострелков внезапно захватила мост через реку Кунар, 3 пдб 350 гв. пдп приступил к прочесыванию ущелья Шигал. Но душманы умело действовали в горах, а их упорству приходилось только удивляться. Чтобы избежать больших потерь, советское командование сделало ставку на авиацию и не ошиблось. 1 и 2 марта вертолеты уничтожили 5 опорных пунктов, 9 огневых точек, 3 БТРа, 18 автомашин и более 100 моджахедов.
Но войти в оставленный жителями город Асмар мотострелки 180-го полка смогли только вечером 1 марта после огневого налета, а захватить перевалочный пункт Дангам — только к исходу следующего дня.
К 3 марта 1980 года советские войска захватили 2 вертолета Ми-4, 2 БТРа, более 20 радиостанций, 57 автомашин, 80 ящиков со снарядами и минами, 5 минометов, документы разгромленных штабов Рауфа и Баки, уничтожили 6 штабов, 2 перевалочные базы, 17 опорных пунктов,12 орудий и минометов, 5 позиций ПВО и свыше 1,5 тыс. душманов.
Но победа досталась дорогой ценой: 52 убитых, 43 раненых, один пропавший без вести. Кроме того, было повреждено 9 вертолетов. И хотя многие солдаты, сержанты и офицеры проявили не только смелость, выносливость, инициативу, но подлинный героизм, операция показала слабую подготовку советских подразделений к ведению боевых действий в горах. Подразделения действовали в долинах, а не захватывали господствующие высоты, неся при этом потери. Да и с психологической подготовкой далеко не все обстояло в порядке. Стало окончательно ясно, что организационно-штатная структура 40-й армии и некоторые виды вооружения не соответствуют условиям партизанской войны. Но лишь с весны 1984 года подготовка пополнения на территории СССР стала занимать три месяца вместо двух, а с мая 1985-го — пять.
Советское командование, понимая важность контроля над территорией на востоке Афганистана, провело в провинции Кунар инженерные работы по прикрытию государственной границы. Были блокированы горные проходы, по которым осуществлялась связь моджахедов с Пакистаном, подорваны караванные тропы через перевалы Биншайкандао, Лобкам, Кача, Нава, Спинацука, Шаункрай. В городе Асмар был размещен 3-й батальон созданной 1 марта 1980 года 66-й отдельной мотострелковой бригады.
Казалось, что душманы уничтожены и рассеяны, горные проходы перекрыты, в провинции Кунар воцарились мир и спокойствие. Однако спокойствие было обманчиво. Аналогичные операции в провинции частям 40-й армии пришлось проводить еще много раз. И каждый раз вместо разгромленного отряда афганских моджахедов как из-под земли появлялось несколько новых. А впереди были нелегкие девять лет войны…
Слава Кунара не раз еще проявилась в грубоватой солдатской поговорке «Если хочешь пулю в зад, приезжай в Асадабад». Бои в провинции Кунар: 11 мая 1980-го у кишлака Хара,16 мая 1983-го в ущелье Ганджал, 21 апреля 1985-го в Мараварском ущелье, 25 мая 1985-го у кишлака Коньяк – навсегда вошли в историю афганской войны как самые кровопролитные, с тяжелыми потерями. Но открыла этот скорбный список Кунарская операция в феврале 1980 года.
Евгений Музруков bratishka.ru
