Поразительная по своей жестокости и бессмысленная с военной точки зрения серия бомбардировок германского города Дрездена, проведенная в 1945 году американскими и английскими военно-воздушными силами, в результате которой погибли многие десятки тысяч мирных граждан, стала актом чудовищного цинизма Запада, направленным на устрашение СССР, рассказал РИА Новости научный директор Российского военно-исторического (РВИО) общества Михаил Мягков.
До Второй мировой войны Дрезден признавался одним из самых красивейших городов Европы. Многие туристические путеводители называли его «Флоренцией на Эльбе».
Здесь находилось множество объектов, представляющих большое культурное значение: знаменитая Дрезденская галерея, второй по величине в мире музей фарфора, оперный театр, который соперничал по акустике с театром Ла-Скала, дворцовый ансамбль Цвингер, множество церквей построенных в стиле барокко. В Германии даже ходили слухи, что после войны именно Дрезден может стать новой столицей страны.
«Тринадцатого февраля 1945 года на Дрезден налетело почти 800 английских бомбардировщиков, которые сбросили около полутора тысяч тонн фугасных и более тысячи тонн зажигательных бомб. Фактически это была ковровая бомбардировка. Затем были бомбардировки американской авиацией 14 и 15 февраля, было сброшено свыше 1200 тонн бомб», — сказал Мягков.
«Почему сначала шли фугасные бомбы? Они срывали крыши со зданий, обнажали конструкции домов, а уже затем зажигательные бомбы способствовали возникновению гигантских пожаров. В результате бомбардировки образовался огненный смерч, температура в центре которого достигала полутора тысяч градусов Цельсия. А вновь сбрасываемые фугасы препятствовали подходу пожарных команд и организации спасательных работ», — пояснил собеседник агентства.
По словам Мягкова, 80% городских зданий Дрездена были разрушены, а количество погибших до сих пор очень серьезно разнится.
«Десять лет назад был обнародован отчет немецкой комиссии, которая сообщила о гибели 25 тысяч человек. Но сегодня существуют данные историков разных стран, которые говорят, что погибших гораздо больше, их число может достигать 150 тысяч человек или даже более 200 тысяч человек», — сказал научный директор РВИО.
Мягков пояснил такой большой разброс данных. «Дело в том, что в тот момент, в 1945 году, когда Германия находилась на краю поражения, ее система учета потерь начала давать серьезные сбои», — сказал он. «Но было много беженцев, в том числе в районе Дрездена, учет которых велся плохо или не велся вообще. А к Дрездену большое число беженцев стекалось потому, что в течение войны этот город мало пострадал от бомбардировок. Считалось, что авиация союзников практически обходит Дрезден стороной, и, видимо, люди были уверены в своей безопасности», — добавил Мягков.
«Сегодня в западной историографии распространяются, что называется, фейковые измышления о том, что командование Красной армии просило о бомбардировках Дрездена. Но архивные документы четко указывают — ничего подобного не было», — подчеркнул собеседник агентства.
Площадь зоны сплошных разрушений в Дрездене в четыре раза превысила площадь зоны полных разрушений в японском городе Нагасаки после атомной бомбардировки со стороны США в августе того же 1945 года.
После окончания войны развалины жилых домов, дворцов и церквей были разобраны и вывезены за город. Фактически на месте Дрездена осталась лишь площадка с размеченными границами бывших здесь улиц и зданий. Восстановление центра города заняло 40 лет.
«По мнению многих специалистов, бомбардировки Дрездена и других городов, которые после войны должны были войти в советскую зону оккупации, совершались не столько с целью разрушения каких-либо военных объектов, а чтобы показать Советскому Союзу, что угрожало бы Красной армии в случае, если бы вдруг возник конфликт теперь уже между западными странами и СССР», — отметил Мягков.
В ранее опубликованном меморандуме командования британской военной авиации, который был зачитан экипажам своих бомбардировщиков перед вылетами 13 февраля 1945 года, в частности, говорилось, что «целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта… и заодно показать русским, когда они прибудут в город, на что способны королевские ВВС».
По словам Мягкова, бомбардировка Дрездена стала «проявлением чудовищного цинизма ради устрашения Советского Союза». «А то, что при этом в огромном количестве гибло мирное население — это никого из союзного командования не волновало», — добавил он.
Мягков обратил внимание на дату начала бомбардировки Дрездена. «13 февраля, то есть спустя два дня после окончания Ялтинской конференции, на которой лидеры «большой тройки» договорились по многим вопросам послевоенного устройства. Но вот Лондону и Вашингтону понадобилось показать, что они обладают возможностью применения такой военной мощи против СССР», — пояснил научный директор РВИО.
Бомбардировка Дрездена лежала в логике намерений Великобритании по сдерживанию Советского Союза военным путем, которые потом нашли отражение в разработанном по заданию британского премьера Уинстона Черчилля весной 1945 года плане начала войны западных союзников против СССР, получившим название операции «Немыслимое», добавил Мягков.
«А потом после Потсдамской конференции 1945 года США применили ядерное оружие против Хиросимы и Нагасаки — как считают многие историки, опять-таки не для достижения военных целей, а для дальнейшего запугивания СССР», — сказал Мягков. Как показали дальнейшие послевоенные события, запугать СССР Лондону и Вашингтону не удалось, а операция «Немыслимое» так и осталась на бумаге. Но результаты бомбардировки Дрездена имели для Запада непредвиденные и ощутимые последствия. Дело в том, что уроженцем Дрездена был на тот момент сотрудник германской разведки Хайнц Фельфе. И ключевым мотивом, поменявшим взгляды Фельфе в пользу сотрудничества с Москвой, стали воочию увиденные им развалины Дрездена.
«Увидев в первый раз своими глазами мой родной город совершенно разрушенным, я был настолько потрясен, что у меня перехватило дыхание. Опустошенный и потерянный, брел я по бывшей Пражской улице и не мог сдержать слез боли и возмущения теми, кто во всем этом был виноват. Такие же чувства я испытал, когда стоял перед обломками отцовского дома», — писал Фельфе в своих мемуарах, вышедших в 1985 году.
«Я не хочу скрывать, что именно эти переживания явились для меня сильным побудительным мотивом, чтобы стать разведчиком в пользу Советского Союза», — добавлял он. Став выдающимся агентом советской разведки, Фельфе в годы «холодной войны» внес неоценимый вклад в разгадку планов Запада в отношении СССР и в конечном итоге — в сохранение мира.
РИА Новости
