Политическая пропаганда, как и ночной рекламный ролик, по идее должна заставить вас желать сделать то, что хотят от вас другие, причём так, чтобы вы этого не заметили. Однако иногда машина пропаганды сворачивает катастрофически не туда, куда надо. Публичное выступление южнокорейской протестующей в Северной Корее внезапно представило Южную Корею прекрасной страной.
В 1989-м году в Северной Корее проходил Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, потому что это было ещё то время, когда они притворялись, что их страна — это мир Диснея, а не мир кошмарного угнетения и ужасных стрижек. Поэтому когда Лим Сугён, левая активистка из Южной Кореи, незаконно перешла границу специально для участия в фестивале, «Вечный президент» Ким Ир Сен был в восторге: теперь у них был не только кто-то, кто хотел очернить Юг, но и мог сделать это страстно. Лим оставалась в Северной Корее шесть недель, восхищая местных пропагандистов своим устойчивым потоком критики правительства Южной Кореи. Они даже окрестили её «Цветком воссоединения», поскольку все, включая великолепного лидера, разделяли её мечту о гармонии между Севером и Югом (до тех пор, пока он не получит эту гармонию с помощью танков, конечно).
Северокорейцы стали замечать что-то странное в этой девушке. На Юге, как им всегда говорили, зверствовали голод, бедность и невежество. Лим Сугён, однако, явно была сыта, хорошо одета, образована и, что совсем необычно, всё ещё была жива, хотя и была диссиденткой. Лим взорвала всем мозг, когда мимоходом ссылалась на то, что в Южной Корее быстро растёт богатство и изобилие пищи, электроники и машин, которые каждый может свободно купить. Это заинтриговало северокорейцев, которые думали, что эта роскошь была доступна только правительству.
Когда Лим Сёгун вернулась в Южную Корею, она была немедленно арестована за переход демилитаризированной зоны. Северокорейцы были страшно огорчены, поскольку они, естественно, решили, что ей сдерут кожу живьём, а её семью отправят в лагеря. Северокорейские пропагандистские группы написали летопись её мученичества, однако, испещрённую действительно ужасающими изображениями: Лим перенесла открытое судебное разбирательство, её представлял адвокат, и она получила лёгкое наказание (которое к тому же сократили еще больше). Члены её семьи вместо того, чтобы отправиться в лагерь, давали интервью из собственных домов.
В этот момент последователи режима поняли, что сами себя представили в плохом свете и перестали раскручивать «Цветок», но ущерб уже был нанесён: количество перебежчиков из Северной Кореи после 1989-го года внезапно стало возрастать. Многие из них указывают, что причина их осознания, что Южная Корея – это не адская бездна, кроется в речах, интервью Лим и даже её возможности носить джинсы.
