30 сентября 1941 года выдалось на удивление ясным и безоблачным днём, однако генерал Андрей Ерёменко недолго радовался хорошей погоде. Сразу же после восхода Солнца на его позиции обрушили свой груз грозные эскадры люфтваффе. А затем, подобно тарану, в советскую оборону ударила 2-я танковая группа знаменитого генерала Хайнца Гудериана, одного из основоположников стратегии блицкрига. Пользуясь превосходством в численности, особенно в танках, немцы сумели создать брешь в нашей обороне. Их мотомеханизированные части рвались к городам Орёл и Мценск. Так началась операция «Тайфун».
По масштабу задействованных средств она не имела себе равных. Ни до, ни после битвы, разгоревшейся на подступе к советской столице, немцы не концентрировали на одном оперативном направлении столько войск. На Москву наступало сразу три танковые группы, общая же численность личного состава, задействованного в операции, составила почти 2 млн. человек.
Согласно разработанному плану, все три танковые группы должны были наступать одновременно, 2 сентября. Однако Гудериан, которого в войсках называли «быстрый Хайнц», выпросил у Гитлера разрешения начать наступление своих войск на 2 дня раньше срока. Причина такой спешки была проста — «быстрый Хайнц» хотел воспользоваться остатками последних солнечных дней. Он прекрасно понимал, что скоро начнутся дожди и вместо дорог у его танкистов останутся одни направления.
Кроме того, разведке немцев удалось переиграть разведку Ерёменко. В результате советские войска концентрировались для отражения удара на 150 км севернее, оставив южнее лишь редкие заслоны. В результате Гудериану удалось сравнительно легко сокрушить слабую оборону РККА и уже 3 октября части 2-й танковой группы ворвались в Орёл, а 6 октября в Брянск. Спустя 5 дней, 11 октября, был взят Мценск.
Однако потерей трёх городов дело не ограничилось. В результате стремительного наступления немцев в окружение попали части 3, 12 и 50-й армий, включая самого генерала Ерёменко. Обещавший разбить Гудериана советский командующий был ранен и эвакуирован в Москву.
Не лучшим образом обстояли дела и на севере, в полосе Западного фронта, которым командовал генерал Иван Конев. 2 октября 1941 года на него обрушился удар сразу двух танковых групп — 3-й Германа Гота и 4-й Эриха Гепнера. Рецепт успешного прорыва советской обороны был все тот же — концентрация всех сил и средств на узком участке, длительная бомбардировка и артобстрел, а затем стремительная танковая атака.
В результате через два дня после начала наступления, 4 октября, был взят Спас-Деменск, 5-го пал Юхнов, а немецкие танки оказались на окраинах Вязьмы. Как это часто бывало на первых этапах войны, не уследив за прорывом противника на своих флангах, советские войска попали в окружение. В котле оказались части 19, 20, 24 и 32-й армий.
Дорога смерти
Однако победного марша на Москву не получилось. Советские войска, оказавшиеся в окружении, отчаянно дрались, пробиваясь к своим, показывая, что они не собираются сдаваться без боя. Более того, окружённые части регулярно переходили в контратаки, пытаясь отбить у противника населённые пункты и транспортные развязки. В результате, вместо того чтобы наступать на Москву, немцам приходилось заниматься ликвидацией образовавшихся котлов, оттягивая для этого войска с передовой.
Застопорилось наступление и на Юхновском направлении. Здесь, никому ранее не известный начальник парашютно-десантной службы Западного фронта капитан Иван Старчак, не дожидаясь приказа, окопался со своими бойцами на берегу реки Угра и упорно отбивал все попытки немцев переправиться на другой её берег.
В результате немецкое наступление забуксовало. Танковые группы начали нести тяжёлые потери, один из батальонов группы Гепнера потерял за одну атаку более 20 танков, практически треть от своего состава. Упорная оборона советских войск, несмотря на неравенство сил, сбивала наступательный порыв врага.
Тем временем командование сумело собрать и перебросить на наиболее угрожающее направление — Ильинский боевой участок — сводный полк из курсантов пехотного и артиллерийского училищ Подольска. Эти курсанты, оседлав Варшавское шоссе, по которому шли немецкие танки, две недели сдерживали ударную группировку немецкой танковой группы. С несколькими 76-мм дивизионными пушками и противотанковыми ружьями 18-летние курсанты две недели удерживали элиту танковых войск вермахта — 57-й механизированный корпус, солдаты которого до этого победным маршем прошлись по Европе. Курсантам удалось уничтожить и вывести из строя около 100 танков, половину от всех имевшихся в корпусе, и уничтожить более 5000 солдат. Недаром немцы прозвали это место «дорогой смерти». Но потери среди курсантов были велики. Из 3500 погибли более 2500. Бои на Ильинском рубеже вошли в советскую историографию как подвиг подольских курсантов. Однако именно они сумели спасти Москву и выиграть время для возведения в тылу Можайской оборонительной линии.
Как провалилась операция Тайфун
Тем временем обстановка на подступах к Москве сложилась настолько катастрофическая, что Ставка приняла решение кинуть в бой свой главный резерв, состоящий из одного человека. Из Ленинграда командовать Западным фронтом был вызван генерал Георгий Жуков.
А враг тем временем продолжал наступать. 13 октября была взята Калуга, на следующий день пал Калинин, 18-го числа немцы ступили на улицы Можайска и Малоярославца. Ввиду сложившегося угрожающего положения, 19 октября 1941 года Государственный комитет обороны объявил Москву и прилегающие районы, не захваченные врагом, на осадном положении. На улицах города начали сооружать баррикады. К концу октября, после долгих и ожесточённых боёв, немцам всё-таки удалось прорвать Можайскую линию обороны, и теперь они находились всего в 80 км от столицы. Впрочем, наступать непосредственно на саму столицу враг не собирался. Командование группы армий «Центр» планировало наступление севернее и южнее Москвы. Вермахт хотел взять город в клещи, а затем планомерно задушить осадой. Самые ожесточённые бои развернулись на севере в полосе наступления 3-й и 4-й танковых групп. Здесь показала свою доблесть 16-я армия под командованием генерала Константина Рокоссовского. Именно на этом участке фронта сражалась 316-я стрелковая дивизия генерала Панфилова, которая за проявленную доблесть была переименована в 8-ю гвардейскую.
Результативность действий советских войск крылась не только в доблести солдат, но и в изменившейся тактике. Советские генералы больше не ждали, пока немцы обойдут и возьмут наши войска в кольцо. Они научились сами наносить фланговые удары по наступающим клиньям немецких войск, перерезать линии коммуникаций и заставлять противника переходить к обороне.
Тем временем наступление немцев всё продолжалось. 29 октября 1941 года войска Гудериана вышли на окраину Тулы. Однако с ходу овладеть городом не удалось, его защищали части 50-й армии генерала Аркадия Ермакова при участии Тульского гарнизона и рабочего полка, которые быстро показали немцам, что тех не ждёт тут радушный приём. И хотя Гитлер в Берлине слал депеши с требованием наступать, невзирая на потери, через три дня ожесточённых боёв «быстрый Хайнц» Гудериан вынужден был отдать приказ перейти к обороне. Как говорится — нашла коса на камень.
Впрочем, не лучше обстояли дела и у других немецких частей. Хотя в ноябре они продолжали наступать, темп движения вперёд явно снизился. Дело в том, что ожесточённая оборона советских войск практически полностью опустошила склады наступающих группировок— заканчивались снаряды, топливо, нечем становилось ремонтировать танки. Требовался подвоз боеприпасов, бензина, запчастей. А в условиях растянувшихся коммуникаций сделать это было сложно. «Тайфун» начал выдыхаться.
Неожиданное наступление
Пока немцы пытались восстановить поредевшие ряды своих танковых групп, советские войска делали все возможное, чтобы не допустить этого. Оправившаяся от удара советская авиация целыми днями висела над дорогами, бомбя и сжигая немецкие транспортные колонны. Обочины были усеяны остовами сожжённых грузовиков. Не меньше проблем немцам доставляла и советская артиллерия. В дневниках солдат вермахта регулярно встречались жалобы, что советские орудия не дают поднять головы. Стоило немецким артиллеристам открыть огонь по нашим позициям, как советская артиллерия тут же начинала вести контрбатарейную стрельбу.
А пока защитники Москвы отбивали атаки противника, с Дальнего Востока и Сибири срочно перебрасывались резервы. Особенную роль в этой операции сыграл разведчик Рихард Зорге, добывший убедительные доказательства того, что ни в 1941, ни в 1942 году Япония не выступит против СССР. К сожалению, проявленная им активность попалась на глаза японской контрразведке, что послужило причиной гибели этого отважного человека.
К концу осени ожесточённые бои шли уже в 30 км от Москвы. Деревня Крюково недалеко от Химок переходила из рук в руки несколько раз. Однако к декабрю 1941 года советское командование сумело создать под Москвой ударную группировку, в которой насчитывалось 1,1 млн. человек, 7652 орудия и миномёта, 415 установок реактивной артиллерии, 774 танка и 1 тыс. самолётов. Кому-то кажется много? Сравните с численностью немецкой группы армий «Центр»: 1,7 млн. человек, около 13500 орудий и миномётов, 1170 танков и 615 самолётов. Да, советские войска начали наступление, не имея никакого численного превосходства. И кто после этого сможет сказать, что РККА кого-то забрасывала трупами? Чтобы не допустить переброски противником войск с других участков фронтов, одновременно были начаты наступательные операции под Тихвином и Ростовом-на-Дону.
Наступление под Москвой начали войска Калининского фронта генерала Ивана Конева, Западного фронта под командованием генерала Георгия Жукова и правого крыла Юго-Западного, которым руководил маршал Семён Тимошенко. Основной удар 5 и 6 декабря нанесли 1-я ударная, а также 10-я и 20-я армии Западного фронта.
Не ожидавшие такого немцы были отброшены сразу на 100, а на отдельных участках и на 250 км. И от Москвы они бежали намного быстрее, чем ползли к ней. Немецкий «Тайфун» безудержно покатился на запад, положив конец плану «Барбаросса» и надеждам на быстрый блицкриг. И хотя советским войскам не хватило сил полностью разгромить группу армий «Центр» — сказался недостаток сил и средств, — они наглядно показали и Германии, и всему остальному миру, что Советский Союз рано списывать со счетов. Война предстоит долгая и тяжёлая.
Кроме военного успеха, битва за Москву имела и большое политическое значение. Именно после неё США пришли к убеждению, что необходимо начать оказывать СССР помощь в рамках ленд-лиза, а Япония решила, что связываться с северным соседом себе дороже, и предпочла вести боевые действия в Юго-восточной Азии. Ну а мир увидел, что лучшая армия Европы тоже может терпеть поражения. Победа под Москвой развеяла миф о несокрушимости вермахта. Однако до коренного перелома в войне было ещё далеко.
Евгений Попов
Война и Отечество
