«Броненосец Потёмкин» – это один из немногих шедевров немого кинематографа, который не нуждается в представлении – его знают все, а культурный памятник, в которую превратилась Одесская лестница, обсуждают даже те, кто фильм так и не посмотрел; он входит в бесчисленные списки лучших и главных произведений 20 века, считается вершиной в творчестве Эйзенштейна и редким типом изображения, не поддающимся эрозии времени. Всё это так – и ещё много, много больше.
Более эпического, пропагандистского и агитационного немого кино более никто так и не создал, хотя и старались. Фильм разобран по кадрам всеми специалистами в области съёмки, монтажа, режиссуры. Он являлся и является учебным для всех без исключения школ кино, начиная с русских и немецких, заканчивая современными факультетами искусств ведущих университетов планеты.
Понятно, что сюжет не воспроизводил реальные события, а лишь ими вдохновлялся – и это впоследствии дало повод целой когорте знатоков посвятить фильму десятки обличительных статей, разбирающих множественные исторические «несоответствия»; и понятно, что для многих «Потёмкин» был и остаётся лишь показательным примером пропагандистского кинематографа – ну, хотя бы потому, что так когда-то написал Геббельс.
Его форма, связка поразительной текучести, пластичности богатой визуальной палитры и новаторского монтажа, и по сей день будоражит, захватывает, намертво приковывает к экрану.
Говоря о людях как едином организме, Эйзенштейн ровно по такому же принципу конструирует и само кино. Каждый самостоятельный отрезок и кадр не автономны, но являются частью большого сплочённого организма. Нерв вытаскивается из хлёстких сопоставлений, скажем, три разных плана льва, конструирующие ёмкий образ восстания, глубокой работы с драматическим напряжением – все пять частей разработаны как полярные по тональности эпизоды – трагедии всегда предшествует событие с чуть сниженным эмоциональным накалом и виртуозная работа с камерой.
И конечно, «Броненосец Потёмкин» – образец правильного использования в искусстве пафоса. Выразив гуманистическое послание через эмоцию, Эйзенштейн показал, насколько мощно творческий импульс может воздействовать на аудиторию.
Перспектива Одесской лестницы, скачущая по ней детская коляска, мать с убитым ребёнком напротив строя солдат – и визуальные и эмоциональные, и символические посылы фильма просты и мощны одновременно.
Даже приём с красным флагом в чёрно-белом кино, где каждый кадр раскрасили вручную поражает своей необычностью решения. Цвет на экране в мире немого, чёрно-белого кино – это было сродни взрыву, вспышке, революционно как сам фильм о революции.
С использованием материалов Дзен-канал Cinema Critique: всё о кино
